Кимакский каганат. На политической арене в казахской степи в IX веке появилось государство кипчаков, объединившее многочисленные племена от Алтая до Сырдарьи. Политическое ядро этого государства, племя имак, в середине VII века заняло территорию Восточного Казахстана. После падения Западно-Тюркского каганата в 656 г. имаки получили некоторую независимость. В начале VIII в. имаки подчиняются туркешам, но уже к середине этого столетия освобождаются от их власти. Более того, местные ертисские племена подчиняются имакам и создают с ними конфедерацию, получившую в восточных источниках название кимак ("еки-имак" - "два племени имаков"). Находясь между карлуками и тюргешами, кимаки не только сумели сохранить независимость, но и распространили свое влияние на многочисленные кангарские роды, кочевавшие в Центральном Казахстане и объединенные в VIII в. группой сиров-кыпчаков, бежавших с Алтая после разгрома уйгурами Второго Тюркского каганата. После распада уйгурского каганата в 840 г. часть входивших в него племен присоединяется к кимакскому союзу. Создается мощное государство во главе с правителем, носившем титул "байгу" (искаженное "ябгу"), а в начале Х в. принявшим титул "хакан". В конце IX в. в состав кимакского государства входило семь племенных групп: ишк, ланиказ, аджлад, эймур, баяндур, татар, кыпчак. К середине Х в. территория Кимакского каганата делится на четыре основные области: 1. Йагсун-Йасу - охватывает междуречье Есиля и Ертиса, Бара-бинскую степь к западу от Оби. Здесь, на Ертисе, располагались столицы - старая и новая. 2. Кыркырхан - занимает территорию Восточного и Центрального Казахстана от Ертиса до Балхаша и Алаколя, включая Каркара-линские, Чингизтауские и Тарбагатайские горы. 3. Андар аз-хифчак - область "внутренних кыпчаков" - располагалась в Центральном Казахстане, включая окрестности Улутау-ских гор, бассейны рек Нуры, Сары Су, Каракенгира, на юге - по низовьям Шу и Таласа. 4. "Внешние кыпчаки" занимали предгорья Южного Урала и торгайские степи и пользовались значительной автономией. В кимакском обществе все более возрастала роль военных. Правителями уделов (их в стране было 12) были военные вожди. Зарождение удельно-племенной системы говорит об элементах административного деления в кимакском союзе. Арабский историк Ал-Идриси в своей книге называет 16 городов кимаков, 12 из которых находились в бассейне реки Ертис. В государстве существовала система налоговых сборов. Многие кочевники из-за своей бедности вынуждены были переходить к оседлости и заниматься ремеслом, рыболовством, земледелием. Их называли ятуками-жатак. Источники полны сведений о взаимоотношениях кимакских правителей с соседними племенами. Военная экспансия кимаков на юге и севере Х в. сменилась мирным общением с соседями. Кимакская держава была могущественным государством. Однако уже в IX-X вв. стали появляться признаки ее упадка. Правители уделов, владевшие огромными территориями и имевшие на своей службе наемные войска или отряды степняков, стремились к самостоятельности, что вело к ослаблению центральной власти, распаду государства. К концу Х в. Кимакский каганат перестал существовать, власть на его территории перешла кыпчакскому объединению.
В.А. Могильников Кимаки. — Сросткинская культура. — Карлуки. // Степи Евразии в эпоху Средневековья. Серия: Археология СССР. М.: 1981. С. 43-52.
Кимаки.
Памятники кимаков Верхнего и Среднего Прииртышья представлены курганными могильниками. Поселения и города кимаков на Иртыше, о которых сообщают письменные источники [Кумеков Б.Е., 1972, с. 98-108], пока неизвестны. На р. Алее открыты только остатки небольших становищ кочевников с незначительным культурным слоем.
Кимако-кипчакские городища обнаружены в Центральном Казахстане. Массивные стены их сложены из сырцового кирпича, дёрна и камышовых связок. Для прочности стен внутри кладки положены вертикально сплетенные ряды высокого камыша [Маргулан А.X., 1951, с. 38]. Снаружи городища были защищены рвом шириной до 22 м и более, наполненным водой. Внутри поселений находились открытые площадки, где стояли юрты и шатры. Более развитой тип подобного рода укреплений представлен в комплексе городищ правобережного Таласа. На городище Тюймакент, расположенном в 45 км к северо-востоку от г. Джамбула, в зоне контактов кипчаков и карлуков, внутри располагалась открытая площадка для установки разборных жилищ. Снаружи городище было защищено мощными глинобитными стенами.
Для погребального обряда кимаков характерны захоронения под каменно-земляными курганами. По периметру насыпи каменные выкладки образуют прямоугольные или округлые оградки. Иногда камни перекрывают курган полностью (панцирем) (рис. 26, 2). Погребённые лежат в прямоугольных грунтовых могильных ямах на спине, в вытянутом положении, головой на восток или северо-восток. Иногда могильная яма имеет подбой вдоль северной стенки. Обычно курганы содержат единичные погребения и лишь иногда — несколько погребений. В последнем случае курган приобретает овальную форму, бывает вытянут с севера на юг [Арсланова Ф.X., Кляшторный С.Г., 1973, табл. 1], а каждое погребение находится в отдельной смежной оградке. На среднем Иртыше, в лесостепных районах курганы чаще имеют по нескольку погребений, обычно перекрытых бревенчатым продольным накатом или берёстой.
(43/44)
Большое число погребённых сопровождается захоронением коня, обычно положенного параллельно человеку с той же самой ориентировкой (рис. 26, 1). В расположении костяка лошади под курганом отмечены следующие варианты: 1) он лежит в одной могильной яме со скелетом человека на одном уровне, 2) параллельно костяку человека на ступеньке, 3) параллельно могильной яме в насыпи кургана, 4) в отдельной яме. Наиболее распространён первый вариант, а третий и четвёртый свойственны, по-видимому, относительно более поздним памятникам. В отдельных могилах находятся костяки двух или трёх коней [Арсланова Ф. X., 1969, с. 45].
В небольшом числе представлены захоронения, сопровождающиеся шкурой, головой и конечностями коня (Корболиха VII, Гилёво V и др.), а также курганы, где, помимо коня, захоронена собака [Арсланова Ф.X., 1969, с. 49, 51].
Значительное число погребений не имеет сопровождающих конских захоронений и находится на тех же могильниках, что и захоронения с конём. Курганные насыпи у них подобного же типа, только меньшей величины. Очевидно, это погребения более бедных членов общества. Над погребениями часто прослеживаются остатки продольного перекрытия из досок или брёвен в один ряд, устроенного над захоронением. Сопровождение погребённых конями, устройство деревянных перекрытий над покойником сближают погребения кимаков с погребениями алтайских тюрок VI-VIII вв.
Погребальный инвентарь состоит главным образом из предметов вооружения и конского снаряжения, в меньшей степени — из орудий труда. К наиболее распространённым орудиям относятся ножи, оселки и втульчатые топоры-тёсла. Оружие представлено железными прямыми палашами и слабо изогнутыми саблями (рис. 26, 23, 14), копьями, многочисленными трёхлопастными и трёхгранно-лопастными наконечниками стрел (рис. 26, 37-39, 41), реже — ромбическими в сечении (рис. 26, 40). Появляются плоские железные ромбические наконечники стрел (рис. 26, 42), но их ещё мало, и относятся они, по-видимому, в основном к X — началу XI в. В единичных случаях попадаются костяные наконечники стрел. Луки снабжены срединными трапециевидными накладками (рис. 26, 35).
Лошади в могилы обычно помещались взнузданными и осёдланными. От узды обычно сохраняются удила и бляшки из бронзы и серебра, украшавшие уздечные наборы (рис. 26, 50, 51, 56, 81, 82). Удила 8-видные с витыми стержнями и стержневыми псалиями — роговыми со скобой и железными S-овидными, один конец которых имеет завершение в виде сапожка (рис. 26, 18, 20). Стремена трёх типов. Первый — 8-видные стремена с приплюснутой сверху петлёй и широкой подножкой (рис. 26, 12), второй — с пластиной на выделенной высокой шейке. Оба эти типа продолжают линию развития стремян VIII-IX вв. Третий тип представлен стременами, у которых для ремня путлища имеется отверстие в прямоугольно-трапециевидном выступе, не отделённом шейкой от дужки (рис. 26, 11). Этот тип является исходной формой стремян XI-XII вв. с отверстием, пробитым в расплющенной верхней части дужки. Подпружные пряжки костяные с пристроенной [опечатка, надо: приострённой] головкой, бронзовые н железные (рис. 26, 30, 32). Все пряжки обычно снабжены железными язычками. Для приторачивания груза к сёдлам прикреплялись пробоями железные кольца, обнаруженные пока только в отдельных могилах. Края седельных лук обивались костяными кантами, украшенными иногда циркульным орнаментом (рис. 26, 13). Часто у сёдел имеется по две пряжки, что указывает на применение двух подпруг. Ремни седельной шлеи также иногда украшены орнаментированными бляшками из бронзы и серебра.
Керамика в погребениях попадается редко. Обычно это грубые лепные сосуды баночной или горшковидной формы, иногда украшенные вдоль шейки рядом ямок и нарезными линиями по тулову (рис. 26, 48, 49, 53). Из предметов бытового обихода и деталей одежды и туалета в могилах находят копоушки, фрагменты полученных путём торговли и в результате военных походов китайских зеркал и целые зеркала, отлитые местными мастерами по образцу импортных, небольшое количество бус (рис. 26, 88), серьги (рис. 26, 89, 91, 92), обычно в виде несомкнутого кольца без подвески (рис. 26, 91), остатки поясов. Пояса IX-X вв. уже не имеют блях-оправ, а украшены декоративными бляхами, подвесные же ремешки пришиты или приклёпаны к основному ремню или бляхе на нём. Большинство декоративных блях из погребений связаны не с деталями одежды и пояса, а с украшением сбруйного набора.
Подвесками и, возможно, оберегами служили изображения личин и вооружённого всадника с нимбом на коне.
Культовые, в частности поминальные, сооружения кимаков представлены напоминающими плоские курганы прямоугольными или круглыми выкладками (рис. 26, 8, 9), с восточной стороны которых иногда стоят антропоморфные изваяния, обращённые, как и у тюркских оградок VI-VII вв., лицом на восток. В некоторых случаях у кургана находится несколько изваяний. Позади каменных изваяний иногда поставлены вертикальные каменные плиты. В Жарминском районе Семипалатинской области у станции Уш-Биик около кургана стояло пять изваяний, позади которых было поставлено шесть каменных плит (рис. 26, 9). У с. Точка Уланского района Восточно-Казахстанской области возле кургана стояло три изваяния (рис. 26, 8). Ф.X. Арсланова и А.А. Чариков [1975, с. 231] связывают постановку вертикальных плит у курганов с обычаем тюркских племён оставлять у культовых сооружений балбалы. Под камнями и среди камней выкладок находятся остатки жертвоприношений в виде костей лошади, овцы, а также углей и золы. Под каменной выкладкой Гилёво IX в Локтевском районе Алтайского края встречены глиняный сосуд и удила. Каменные изваяния кимаков в отличие от объёмной скульптуры VI-IX вв. схематичны, имеют вид антропоморфных стел (рис. 23, 24-28; 26, 3-7, 10). Более или менее детально обрабатывалась только передняя сторона изображения. Боковые грани и задняя часть фигур оставлялись обычно без обработки за небольшими исключениями. Наиболее тщательно детализировано лицо, в меньшей мере прорабатывали торс и руки, которые нередко вооб-
(44/45)
ще не изображались (рис. 26, 3, 5, 6, 10). Наряду с мужскими представлены изображения женщин, у которых подчёркнута грудь и иногда чуть выдающийся вперед живот и бёдра (рис. 22, 24, 26, 27). В целом по своим стилистическим особенностям скульптура кимаков сходна с ранней половецкой. Верхушка кимакского общества владела навыками рунического письма, на что указывает руническая надпись на зеркале из кимакского женского погребения (рис. 26, 85) с благопожелательным текстом: «Знатная женщина освобождается от своего [чувства] зависти (гнева). Её счастливый удел (её благость) наступает» (на внешней зоне) и «Ябчи рыжий... дракон» (на внутренней зоне) [Арсланова Ф.X., Кляшторный С.Г., 1973, с. 312].
В XI-XII вв. количество памятников кимаков резко сокращается, что связано с отходом их на запад в связи с передвижением и перегруппировкой племён в первой половине XI в.
Д.Г. Савинов. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху
Глава IV. Позднетюркское время 2. Кимако-кыпчакское объединение. Сросткинская культура (с. 103-118)
Самым поздним государственным образованием на севере Центральной Азии в древнетюркскую эпоху было объединение кимако-кыпчакских племён (государство кимаков) с центром на Иртыше.
Известно, что оно сложилось в IX в. и в него первоначально входило семь племён: имак (йемек), ими (эймюр), байандур, татар, ланиказ, аджлад и кыпчак (Бартольд, 1973, с. 43). Основным в кимакской федерации было тюркоязычное племя янь- (103/104) мо, очевидно, одно из телеских племён, родственное чеби, ранее входившее в состав Западнотюркского каганата (Грумм-Гржимайло, 1926, с. 272). Племя яньмо обычно отождествляется с йемеками (Зуев, 1962, с. 117-122), давшими, по мнению Б.Е. Кумекова, название всему этнополитическому объединению - кимак (Кумеков, 1972, с. 39-41). Тот факт, что основным в кимакской федерации было одно из телеских племен, обитавшее в Прииртышье и родственное алтае-телеским тюркам, во-первых, показывает местную основу культуры кимаков па Иртыше, во-вторых, объясняет отличительную особенность восточно-казахстанских погребений IX- вв. — обычай захоронения с конём, видимо, общий с алтайским. В предшествующее время (VII-VIII вв.) здесь известно несколько погребений с конём — Чиликты, Подстепное (Арсланова, 1968, с. 100; табл., рис. 189-195) и др. с предметами сопроводительного инвентаря катандинского типа. «Сопровождение погребённых конями, устройство деревянных перекрытий над покойником, — отмечает В.А. Могильников, — сближает погребения кимаков с погребениями алтайских тюрок VI-VIII вв.» (Могильников, 1981а, с. 44). Дальнейшее развитие этносоциальной общности кимаков связано с распадением Уйгурского каганата в 840 г.
Уйгуры на Иртыше. Уйгурская государственность в Центральной Азии, имея длительную и сложную предысторию, заканчивает свое существование неожиданно, не исчерпав всех своих политических и социальных возможностей. Она оказывается как бы до конца нереализованной и способствует образованию типологически близких социальных объединений на новых местах проживания уйгуров или входивших в состав Уйгурского каганата племен (Малявкин, 1983).
Пути расселения уйгуров после гибели Уйгурского каганата рассмотрены в специальной работе А. Г. Малявкина, который выделяет пять основных направлений их движения в середине IX в.: 1) северо-восточное — в район Забайкалья к большим шивэй; 2) восточное — в районы, находившиеся под контролем киданей; 3) южное — к северным границам Китая и в районы, расположенные к западу от Ордоса; 4) юго-западное — в Турфанскую котловину и в район Кучи; 5) западное — в Джунгарию и Семиречье (Малявкин, 1972). Из них наибольшее значение в последующем имели южное и юго-западное направления. Миграция уйгуров на юг н юго-запад привела к созданию знаменитого Турфанского и Ганьчжоуского княжеств.
В настоящее время имеются основания предполагать, что какая-то часть уйгуров (или входивших в состав Уйгурского каганата племен) проникает не только на запад, но и на северо-запад (северо-западное направление), в районы верхнего Иртыша. Важные сведения об уйгурах на Иртыше приводит Абуль-Гази, автор XVII в.: «Около 3000 лет жили уйгуры в означенной земле (Монголии. — Д. С.), потом они пришли в упадок, по- (104/105) пали в плен и рассеялись. Некоторые из них остались на родине, другие пошли на берега Иртыша и распались там на три колена; одно из них, направившись к Биш-Балыку (столице Турфанского княжества. — Д. С.), засеяло там поля и привело страну в цветущее положение. Другое занялось разведением лошадей и овец и стало кочевать вблизи Биш-Балыка. Третье колено поселилось в лесах на Иртыше, не разводило скот, а занималось рыболовством и охотою па выдр, соболей, куниц и белок, питалось их мясом и одевалось в их шкуры...» (Радлов, 1893, с. 55). Несмотря на поздний характер источника, приведённые в нём факты — изгнание уйгуров из Монголии и освоение ими земледельческих оазисов Восточного Туркестана — полностью соответствуют событиям середины IX в. Описание «третьего колена» уйгуров на Иртыше как охотников и рыболовов подразумевает смену у них хозяйственно-культурного типа, что не должно вызывать удивления, — например, центральноазиатские уйгуры-кочевники в оазисах Восточного Туркестана стали земледельцами.
Как уже говорилось, в генеалогической легенде о сложении кимакского объединения, записанной Гардизи в XI в., но относящейся к более ранному времени, среди предков-эпонимов названы пришедшие на Иртыш после разгрома их основных становищ племена ими (эймюр), байандур и татар (Бартольд, 1973, с. 43). Татары (или, во всяком случае, их часть) и байандуры (байаты или байырку?) выступали как союзники токуз-огузов (уйгуров) в войне против тюрков-тугю и енисейских кыргызов. Ими (эймюров) Б.Е. Кумеков отождествляет с одним из 12 уйгурских племён, ejäbör, название которого известно по сакскому документу VIII в. (Кумеков, 1972, с. 38). Пред
Отправлено: 19.03.09 00:04. Заголовок: Б.Е. Кумеков Страна ..
Б.Е. Кумеков Страна кимаков по карте ал-Идриси. // Страны и народы Востока, т. Х. 1971. С. 194-198.
Раздел о кимаках в географическом своде ал-Идриси (1100-1164) Нузхат ал-муштак фи-хтирак ал-афак (1154), неоднократно цитировавшийся в трудах таких выдающихся востоковедов, как В.В. Григорьев, В.В. Бартольд, И. Маркварт, не стал, однако, предметом специального изучения. Значительные расхождения текста ал-Идриси с сообщениями о кимаках некоторых других источников вызывали известное недоверие к сведениям сицилийского географа. Однако исследования последних десятилетий, относящиеся к другим разделам Нузхат ал-муштак, показали, что отрицание достоверности сведений ал-Идриси только из-за их уникальности неоправданно, а полнота его сообщений давала им зачастую известное преимущество даже перед трудами географов-путешественников [1] [12, стр. 298-299].
Неотъемлемой частью труда ал-Идриси являются входящие в него географические карты, объединенные общим названием Сурат ал-ард. [2] Впервые изданный в 1849 г. И. Лелевелем в латинской транскрипции этот своеобразный атлас, определенный И.Ю. Крачковским как «важнейший памятник арабской географии», нашёл наилучшее воспроизведение в изданиях К. Миллера и Бахджат ал-Асари [6].
Страна кимаков на карте ал-Идриси помещена в девятом и десятом разделах четвёртого климата. Как и на других частях карты, здесь нет координатной сети, не выдержаны масштабы, географические объекты представлены в виде схематичных географических фигур, стороны горизонта обратны современной ориентации.
Однако в отличие от карт ал-Истахри, Ибн Хаукаля [3, карты 15, 19] и других арабских географов X-XI вв. центральноазиатская часть Сурат ал-ард более насыщена обозначениями географических и этнонимических объектов, а сами обозначения и их взаимное расположение на карте настолько адекватны сведениям, содержащимся в тексте Нузхат ал-муштак, что последние могут восприниматься помимо своего самостоятельного дескриптивного значения и как своеобразная объяснительная записка к карте. Эти особенности делают Сурат ал-ард весьма ценным дополнительным источником, ещё совершенно неиспользованным для изучения удалённых от «стран ислама» и малоизвестных там Семиречья, Восточного Туркестана и в какой-то мере Южной Сибири, при описании которых был использован источник, восходящий к местной
(194/195)
Страна кимаков по карте ал-Идриси.
тюркской среде, — книга сына кимакского хакана ал-Джанаха (конец X — начало XI в.), нигде более не упоминаемая.
Путь в страну кимаков, согласно ал-Идриси, шёл из ферганского г. Ахсикета через страну карлуков; от пограничного города карлуков Атракана до озера Гаган, на берегах которого стояли кимакские города, — 10 переходов (300-350 км) [11, стр. 65а].
В тексте Нузхат ал-муштак степень информированности автора сочинения и достоверности географических сведений явственно зависит от направления основных торговых путей того времени. Если на юго-запад и на запад от страны кимаков обозначена хорошо известная мусульманским купцам и путешественникам страна карлуков (у ал-Идриси этот этноним встречается в двух известных написаниях — харлух и халлух), на юг от кимаков — не менее известная им страна токуз-гузов, то на восток и на север, куда не проникали торговые караваны из мусульманских стран, автор по традиции помещает море Мрака и земли Йаджудж и Маджудж, проникшие через Коран в мусульманскую географическую литературу, что связывает топонимическую традицию ал-Идриси, относящуюся к области кимаков, с названиями, встречающимися у других арабских и персидских авторов (12, стр. 48-51].
В стране карлуков на карте ал-Идриси помещены два крупных топографических объекта — озеро Самджан (оно же — Бухайрат ат-турк, «Тюркское озеро») на юге и озеро Тахама строго на север от него. На южном берегу Тюркского озера обозначена область Верхнего Барсхана, надёжно локализуемая теперь по многим источникам на южном берегу озера Иссык-Куль [5, стр. 31-32; 7, стр. 26; 19, стр. 292]. Именно отождествление Тюркского озера с Иссык-Кулем и может послужить исходным пунктом расшифровки этой части карты ал-Идриси и её совмещения с известной нам географической схемой. Если иметь в виду, что на север от Иссык-Куля имеется лишь одно крупное озеро, до которого простирались после середины VIII в. карлукские кочевья, — озеро Балхаш, то, возможно, ал-Идриси, отражая традицию Саллама ат-Тарджумана, упоминает его под названием Тахама.
(195/196)
Страна кимаков по сведениям ал-Идриси
Несколько восточнее меридиана Иссык-Куль — Балхаш на обширной равнине, рассекаемой с востока на запад линиями хребтов, лежат страна кимаков на севере и страна токуз-гузов на юге. В центре южной половины кимакских земель — огромное озеро Гаган, длина которого — 6 дневных переходов по берегу (180-200 км), а ширина — 1,5 перехода (40-50 км) ; с запада в озеро впадает р. Шария [11, л. 65а, 656].
Южнее озера — горы Дардан, отделяющие страну кимаков от владений токуз-гузов, а с севера и с востока долину, посреди которой лежит Гаган, замыкают горы Гиргир. К. Миллер отождествил озеро Гаган с Иссык-Кулем [18, л. 85], не обратив внимания на снимающее это определение местоположение Верхнего Барсхана, В.В. Григорьев, напротив, поместил Гаган в Восточном Туркестане, идентифицируя его с озером Бостен-Нор (Баграш-Куль) [10, стр. 223]; но Баграш-Куль не имеет отношения к стране кимаков — он расположен в глубине области токуз-гузов. Здесь ал-Идриси помещает не Гаган, а озеро Надаху.
Остаётся единственно возможная идентификация Гагана с Алакольской озёрной котловиной, длина которой с севера на юг около 200 км, а ширина около 50 км. Как теперь установлено, расположенные в этой котловине озёра (Алаколь, Кошкарколь и Сасыкколь) ещё в первой половине нашего тысячелетия составляли одно целое [14, стр. 242; 13,
(196/197)
стр. 126]. Расположенные к югу от Гагана пограничные горы Дардан — это Джунгарский Алатау, который действительно, как это и обозначено на карте ал-Идриси, был реальной исторической границей между Уйгурским государством (страной токуз-гузов) и государством Семиречья [16, стр. 424-425; 17, стр. 7-17; 19, стр. 201-302].
В столь же точном соответствии с реальной географической схемой помещает ал-Идриси горы Гиргир к востоку и к северу от равнины, на которой лежит Гаган-Алаколь, — это Тарбагатайские горы. По ал-Идриси, на Гиргире кимаки добывали серебро, охотились на тигров и барсов, промышляли пушного зверя. В Тарбагатайских горах есть старые серебряные рудники, и сейчас существует пушной промысел, а на тигров здесь охотились ещё в начале XIX в. [15, стр. 117]. Любопытной иллюстрацией к рассказу об охоте кимаков служит сцена, изображенная на бронзовой бляхе из Бобровского могильника в Прииртышье — кимакский всадник в характерной короткополой одежде (ср. ал-Идриси — «одежда у кимаков короткополая» [11, л. 69а]) поражает копьём тигра [1, стр. 80].
В озеро Гаган с северо-запада впадает р. Шария. По тексту Нузхат ал-муштак Шария берёт начало из двух гор. Длина реки от её истока до впадения в озеро Гаган составляет 75 фарсахов, или 225 миль, т.е. 500 км [11, л. 65б]. Из рек Алакольской впадины наиболее полноводной является Тентек, берущий начало двумя рукавами со снежных вершин Джунгарского хребта. Тентек является единственной крупной рекой, впадающей в Алаколь с западной стороны, и его отождествление с р. Шария возможно; однако в этом случае остается всё же расхождение в длине — указанной ал-Идриси (500 км) и современного Тентека (155 км) [9, стр. 56].
В описании страны кимаков ал-Идриси упоминает 16 кимакских городов (по карте — 15). Пять из них расположены близ озера Гаган, в северо-восточном Семиречье.
Семиреченской археологической экспедицией в этом районе обнаружены, и обследованы три городища. Два из них расположены в долине р. Тентек — первое на северо-восточной окраине с. Уч-Арал [2, стр. 219], второе — в 8 км к юго-западу от упомянутого села. Подъёмный керамический материал с двух городищ аналогичен и не отличается от посуды датированных комплексов городищ Антоновское, Сумбе, Дунгене и относится к X-XIII вв. [8, стр. 85; 4, стр. 78-81]. Исходя из сообщения ал-Идриси о г. Сараус и изображения на карте, возможно идентифицировать его с первым городищем, расположенным в Уч-Арале.
На юго-западном берегу Алакола, в с. Коктума обнаружено и обследовано городище, датируемое IX-XIII вв. Город Гаган, по данным карты и текста Нузхат ал-муштак расположенный на юго-западном берегу одноименного озера, Таган — комплекс Алакольских озёр, возможно отождествить со средневековым городищем в Коктума. А 11 городов (10 по карте) — на север и главным образом на северо-восток от хребта Гиргир (Тарбагатай) локализованы в долине р. Гамаш. Здесь, а не в Семиречье, помещает ал-Идриси древние земли кимаков, здесь же две столицы кимакского хакана — старая и новая. Река Гамаш — наиболее крупная река в стране кимаков, берущая начало в горах Банджар, расположенных в восточной части хребта Гиргир. Оттуда она течёт, согласно карте и тексту ал-Идриси, сначала на северо-восток, а затем на север; где-то в неведомых уже местах она поворачивает на восток и так до впадения в море Мрака. В реке водятся огромные рыбы, берега её покрыты лесами и чащами, а многочисленные притоки делают её особенно многоводной.
(197/198)
В описании ал-Идриси можно легко узнать великие реки Западной Сибири — они берут начало в широтных хребтах Южной Сибири и Центральной Азии, имеют общее северное направление водостока, они разрастаются за счёт многочисленных притоков, их берега покрыты тайгой, крупные рыбы поднимаются по этим рекам чуть ли не до самых истоков, а впадают они в неведомое море Мрака, отождествляемое с мировым океаном, который омывает и берега Африки, и берега Китая.
Однако в тексте и на карте достаточно деталей, чтобы искать возможности для более конкретной идентификации р. Гамаш. И важнейшим доводом в пользу возможности такой идентификации служит как раз сама локализация по р. Гамаш основных территорий кимаков. Результаты изучения всей совокупности источников, относящихся к кимакам, в том числе и археологических, сделали несомненной локализацию этих земель в Прииртышье, по среднему течению реки. Поэтому отождествление р. Гамаш с Иртышом представляется весьма вероятным, что в свою очередь позволяет не отрывать описание ал-Идриси, несмотря на совершенно своеобразную топонимику, от сведений тех арабских и персидских авторов, которые упоминают кимаков. Быть может, это лишает текст ал-Идриси какой-то части исключительности, обычно ему приписываемой, но позволяет значительно лучше понять значение и оценить степень достоверности тех элементов его описания, которые действительно могут быть отнесены к разряду уникальных.
[1] Сведения о труде и карте ал-Идриси, их значение для арабской картографии и соотношение карты с текстом см. [12, стр. 288-293]. [2] Основой приводимой нами карты ал-Идриси послужило издание Сурат ал-ард Бахджат ал-Асари и Раджвад Али, а также карты ленинградского и софийского списков.
Литература
1. Арсланова Ф.X., Бобровский могильник, — ИАН КазССР, серия общественных наук, 1963, вып. 4. 2. Археологическая карта Казахстана, Алма-Ата, 1960, № 3241. 3. Ахмад Суса, Ал-Ирак фи-л-хаварит ал-кадима, Багдад, 1959. 4. Байпаков К.М., Раннесредневековые города и поселения северо-восточного Семиречья, — сб. «Новое в археологии Казахстана», Алма-Ата, 1968. 5. Бартольд В.В., Отчёт о поездке в Среднюю Азию с научною целью, 1893-1894 гг., —ЗИАН, ОИФ, сер. 8, СПб., 1897, т. I, № 4. 6. Бахджат ал-Асари, Раджвад Али, Сурат ал-ард, Багдад, 1951. 7. Бернштам А.Н., Труды Семиреченской археологической экспедиции. Чуйская долина, — МИА, 1950, № 14. 8. Бернштам А.Н., Памятники старины Алма-Атинской области, — ИАН КазССР, серия археологическая, 1948, № 46, вып. 1. 9. Болдырев В.М., Режим рек и временных водотоков Алакульской впадины, — сб. «Алакульская впадина и её озёра», Алма-Ата, 1965. 10. Григорьев В.В., Землеведение К. Риттера, География стран Азии, находящихся в непосредственных сношениях с Россиею, — «Восточный или Китайский Туркестан», вып. II, перевод и дополнения, СПб., 1873. 11. Ал-Идриси (рук. ГПБ, Ар. н.с. 176). 12. Крачковский И.Ю., Арабская географическая литература, — Избранные сочинения, т. IV, М., 1957. 13. Курдюмов К.В., О колебании уровня озера Ала-Куль, — «Вопросы географии», 1951, № 24. 14. Обpучев В.А., Пограничная Джунгария, т. I, Л., 1932. 15. Семёнов В.П., Россия. Полное географическое описание нашего отечества, Киргизский край, т. XVIII, СПб., 1903. 16. Якубовский А.Ю., Арабские и персидские источники об уйгурском турфанском княжестве IX-X вв., — ТОВЭ, 1947, т. IV. 17. Hamilton J., Les Ouïghours à l’époque des Сinq dinasties d’après les documents chinois, Paris, 1955 (Bibliothèque de l’Institut des Hautes Etudes Chinoises, vol. X). 18. Miller K., Mappae arabicae, Arabische Welt- und Länderkarten, IV, Stuttgart, 1929. 19. Minorsky V., Tamim ihn Bahr’s Journey to the Uyghurs, — BSOAS, 1948, t. XII, pt II.
Отправлено: 19.03.09 00:08. Заголовок: Д.Г. Савинов К истор..
Д.Г. Савинов К исторической оценке генеалогической легенды кимаков // Краткое содержание докладов Лавровских (Среднеазиатско-Кавказских) чтений. 1990-1991. СПб, 1992, с. 27-29.
Генеалогическая легенда кимаков, записанная в середине XI в. персидским историком Гардизи и известная в переводе В.В. Бартольда, является уникальным источником по этнокультурной истории народов Южной Сибири, Средней Азии и Казахстана. Историческая достоверность отдельных, изложенных в ней сюжетов уже отмечалась в литературе, однако в целом информативные возможности этого памятника еще далеко не исчерпаны.
Композиционно легенда чётко делится на три части, отражающие последовательные этапы сложения кимако-кипчакского объединения: появление на Иртыше после междоусобиц легендарного прародителя по имени Шад; приход семи «родственников», или предков-эпонимов, связанный с уничтожением «народа», в который они раньше входили; расселение «по горам» и образование семи племён, «названных по имени семи человек». Каждому из этих этапов соответствуют определённые исторические события,
(27/28)
известные из письменных источников или реконструируемые на основе археологических данных.
Первый этап связан с формированием основ кимако-кыпчакского объединения, происходившим в среде западных телеских племён. Ситуация, вызвавшая появление Шада (Шадони — хана китайских источников?), на Иртыше близко напоминает события, связанные с распадением одного из наиболее крупных телеских племён середины VII в. — каганата Сеяньто в 645 г. (династийная борьба, убийство старшего брата). В это же время на Иртыше появляются первые погребения с конём, приписываемые теле, и каменные изваяния с сосудом в двух руках, с одной стороны, восходящие к сеяньтоским из Монголии, с другой — типологически предшествующие кыпчакским в южнорусских степях. Всё это, вместе взятое, приобретает особое значение в свете предложенной идентификации сеяньто с кыпчаками, возможно появившимися на Иртыше раньше кимаков (йемеков).
Второй этап связан с падением Уйгурского каганата в 840 г. и широким расселением входивших в него племён. Среди предков-эпонимов кимаков названы племена, бывшие ранее в составе Уйгурского каганата (например, байандуры-байаты и ими-эймюры). У ал-Масуди (середина X в.) упоминается сложный этноним «кимак-югур» для выходцев из Уйгурского каганата в составе государства кимаков. Возможно, при этом были покорены кипчаки. По «Худуд ал-Алам» (середина XI в.), «кыпчаки более дикие, чем кимаки. Их царь назначается кимаками». Имеются основания предполагать, что на Иртыш переселилась и какая-то часть самих уйгуров. Сведения об этом сохранились у Абуль-Гази (XVII в.), заимствовавшего их у Рашид ад-Дина (начало XIII в.). Известно, что ранняя монгольская культурная традиция была тесно связана с уйгурской. Судя по археологическим данным, к этому времени относится расцвет культуры прииртышских кимаков. В числе прочих здесь появляются погребения со шкурой коня, которые в Центральной Азии считаются уйгурскими.
Третий этап связан с расселением кимако-кыпчакских племён «по горам», которое должно было привести к ассимиляции местного населения и образованию ряда самостоятельных владений, каковыми были упоминаемые в «Худуд ал-Алам» области Андар аз Кыфчак, Йагсун-Йасу и Кыркырхан, население которых об-
(28/29)
ладало смешанными культурными традициями. С данной же точки зрения, следует оценивать я зафиксированные письменными источниками этнографические особенности кимаков, представляющие культуру различных этносов в составе кимако-кыпчакского объединения. В археологических материалах этo отразилось в существовании ряда локальных вариантов сросткинской культуры IX-X вв. в Восточном Казахстане, на Северном Алтае и юге Западной Сибири.
Государство кимаков прекратило свое существование в результате «цепкой миграции» кочевых племен в 30-х гг. XI в., когда «кимаки потеряли политическую гегемонию и оказались в зависимости от кыпчаков». Приблизительно в то же время была записана генеалогическая легенда Гардизи.
Таким образом, генеалогическая легенда кимаков, по сути дела, представляет собой своеобразную историческую летопись, которая охватывает события, происходившие на протяжении не менее 200 лет и связывает происхождение и развитие государства кимаков с теле-уйгурской-кыпчакской средой. Судя по тому, что события третьего этапа, наиболее близкие по времени, только обозначены фактом расселения «по горам», можно предполагать, что она приобрела легендарный характер в самом начале этого процесса (предположительно — вторая половина IX в.) и сохранялась как государственная версия происхождения кимаков в среде широко расселившихся племён.
Отправлено: 28.04.10 11:54. Заголовок: Он поразил ученый ми..
Он поразил ученый мир
Карл БАЙПАКОВ, директор Института археологии, член-корреспондент НАН РК
В 1972 г. издательство "Наука" выпустило в свет книгу молодого ученого Б.Е. Кумекова, которая являлась его кандидатской диссертацией, с блеском защищенной двумя годами раньше в Ленинградском отделении Института востоковедения АН СССР. Она называлась "Государство кимаков IX - XI вв. по арабским источникам". О книге сразу же заговорили в мировых кругах, высказывалось мнение об открытии мирового уровня, о сенсации, а автору предлагали защищать это исследование с некоторым расширением проблем как докторскую диссертацию сразу же. Вскоре вышли рецензии в Венгрии (Будапешт), Японии (Токио), Сирии (Дамаск), России (Москва) и США (Вашингтон). Что же столь интересного содержалось в изысканиях казахстанского исследователя и чему так поразился ученый мир?
Книга посвящена истории раннесредневекового Казахстана. В ней подвергнуты тщательному источниковедческому анализу историко-географические сведения, содержащиеся в средневековых арабоязычных сочинениях IX - XVI вв., о кимаках, так же как и о родственных им племенах кипчаков, которых можно считать предками казахского народа. Особое внимание было уделено дешифровке текста и картографического материала географа XII в. ал-Идриси, сведения которого оказались чрезвычайно важными. Впервые в исторической науке, а это и было сенсацией, были сформулированы и разработаны проблемы наличия государства и городской культуры у кимаков Прииртышья. Источники отмечают преемственную связь кимаков с древнетюркской средой по линии титулатуры: каган, шад, тутук.
У кимаков существовал институт наследственной передачи власти не только внутри каганской семьи и династийного рода, но и у племенной знати. Источники сообщают о наличии у кимаков древнетюркской письменности, древнетюркских религиозных воззрений. Вместе с тем определенные группы кимакских племен исповедовали манихейство, некоторое распространение среди кимакской знати получил ислам. В социальном и культурном отношении кимаки во многом унаследовали и развили традиции, сложившиеся в древнетюркской среде VI - IX вв.
В начале XI в. Кимакский каганат распался в результате сепаратизма кипчакских ханов, стремившихся к самоутверждению, и миграции кочевых племен из Центральной Азии в начале XI в. Наличие у кимаков земледельческой культуры и городов прозвучало также сенсационно, ибо до этого считалось, что население Казахстана в средние века было исключительно кочевническим.
Следующим этапом в развитии востоковедческих штудий исследователя стала серия работ, посвященная изучению родственных средневековых этносов кимаков, кипчаков и куманов, объединенных в VIII - начале XIII вв. территорией расселения, типом хозяйства, языком, культурой и общностью исторической судьбы. При этом впервые была выявлена самостоятельная этническая общность куманов. Итогом его исследований стала докторская диссертация "Арабские источники по истории кипчаков, куманов и кимаков VIII - начала XIII в.", блестяще защищенная в Санкт-Петербурге в виде научного доклада, что крайне редко случается в научной практике.
Значимость этой тематики для истории многих народов Евразии определяется как несомненным вкладом этих племен в процесс сложения ряда тюркоязычных народов, в особенности казахского, так и важностью их роли в истории Хорезма, Руси, Византии, Венгрии, Египта и Китая. Начало специальному изучению истории кипчаков и кимаков положено трудами И. Маркварта, В. Бартольда, П. Пельо и В.Ф. Минорского, проделавших большую работу, и тем не менее...
Булат Кумеков по образованию арабист. Он, пожалуй, единственный человек в мире, который прочел почти все арабские источники, касающиеся кипчаков, - это около 200 средневековых рукописей.
В целом на основе анализа широкого круга мусульманских источников исследователю впервые удалось сформулировать и разработать проблему существования государств кимаков, кипчаков и куманов.
В научной литературе имеются две точки зрения на проблему существования государства у кипчаков. Сторонники первой из них склонны считать, что у кипчаков была государственность, другие же отрицают саму важность наличия государства. Однако определенным упущением в подходах обеих сторон было неприятие рассмотрения проблемы с позиции преемственной связи между кимаками и кипчаками. Впрочем, такая возможность появилась только после того, как Б.Е. Кумековым было установлено существование государства у кимаков. Сведения письменных источников позволяют полагать, что кипчаки стали полноправными наследниками государства кимаков.
В ханской ставке, называвшейся ордой, находился аппарат управления хана, ведавший ханским имуществом и ханской армией. В военно-административном отношении Кипчакское ханство, следуя древнетюркским традициям, делилось на два крыла: правое со ставкой на реке Урал, вероятно, на месте г. Сарайчика, и левое - с резиденцией в г. Сыгнаке на Сырдарье. Центр ханства, скорее всего, находился в Тургайских степях. Рельефно была выражена строгая иерархическая система господствовавшей аристократической верхушки (ханы, тарханы, баскаки, беки, бии).
Кипчакское общество было социально и сословно неравным. Основой неравенства была частная собственность на скот. Главным богатством являлись лошади. Многие в стране кипчаков, как сообщают средневековые авторы, владели несколькими тысячами прекрасных лошадей, а некоторые из них - десятитысячными табунами и более.
В 1113 г. кипчаки потерпели крупное поражение от хорезмшаха Атсыза. По существу, с этого времени начался распад Кипчакского ханства.
Кипчакская государственность пала, однако процесс ее развития не был окончательно разрушен тяжелыми событиями XIII в., а был лишь приглушен и проявился вновь в период формирования казахского народа и государства в XV в.
И именно выявление роли кимаков, кипчаков и затем куманов в этногенезе казахов, а также установление мощных традиций государственности, которая прослеживается в Казахском ханстве, выявление взаимодействия степи и города являются научными достижениями крупного ученого Б.Е. Кумекова, профессора, члена-корреспондента Национальной академии наук, руководителя Центра кипчаковедения. Его жизнь, жизнь ученого-кипчаковеда, которому, кстати, нынче исполнилось 60 лет, - яркий пример служения высоким идеалам науки.
Все даты в формате GMT
6 час. Хитов сегодня: 12
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Отправлено: 26.08.08 23:09. Заголовок: Кимакский каганат
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума