"Магжан Жумабаев имеет для казахского народа такое же значение, какое для англичан Шекспир, для русских - Пушкин" (Алкей Маргулан. Источник не известен.)
Магжан Жумабаев - замечательный казахский писатель, поэт, публицист, один из основателей новой казахской литературы. Его стихам, поэмам, рассказам присущ обостренный трагизм, выражающий чувство ответственности перед народом и вытекающее из него обращение к истокам и переломным моментам истории. В то же время Магжан воспринял общечеловеческое художественное и научное наследие, начиная с Шекспира, Пушкина, Соловьева и кончая символизмом, технократизмом и Шпенглером. Столь распространенные в наши дни экзистенциальные мотивы довольно явственно просматриваются в его творчестве. После долгих лет замалчивания Магжан Жумабаев открылся нам заново.
Магжан Бекенулы Жумабаев родился 25 июня 1893 года в урочище Сасыккуль Сарыайгырской волости Петропавловского уезда. Умер 19 марта 1938 года в Алма-Ате. Магжан происходил из зажиточной семьи, его отец Бекен был бием, волостным управителем. С четырех лет он начинает изучать восточные языки и литературу. Ранние стихи Магжана не сохранились. Арабский, персидский и турецкий языки он продолжает осваивать в медресе Бегишева в Кзыл-Орде, получив там среднее мусульманское образование. В 1910 году он поступает в медресе Галия, высшее мусульманское заведение в городе Уфе. Но по совету преподавателя Галымжана Ибрагимова, ставшего классиком татарской литературы, Магжан ищет другие пути пополнения образования. При содействии Ибрагимова в 1912 году в Казани впервые выходят в печати произведения юного Магжана. В этот же период при наставничестве со стороны Миржакипа Дулатова и Ахмета Байтурсынова он изучает русский язык, знакомится с русской и европейской литературой, сотрудничает с газетой "Казах". Магжан поступает в 1913 году в Омскую учительскую семинарию. В годы, проведенные в Омске, Магжан принимает активное участие в создании общества "Бирлик" ("Единство"), редактирует его рукописный журнал "Балапан".
С первых шагов в поэзии Магжан обнаруживает яркий самобытный талант. Широкое признание принес ему поэтический сборник "Шолпан" (1912). Первый этап творческого пути Жумабаева охватывает период с 1910 по февраль 1917 годов. Все сильнее звучат мотивы национально-освободительной борьбы в стихах поэта, смело обращающегося к истории. В стихотворении "Прошлое" Магжан называет имена героев борьбы против джунгарских поработителей. Для него подлинный герой тот, кто "помнит о своей нации".
После февральской революции Жумабаев, имя которого как поэта уже было известно в кругах казахской интеллигенции, был введен в состав областного комитета партии "Алаш". Хотя на всеказахстанских съездах этой партии он избирался кандидатом в депутаты учредительного собрания, активной политической деятельности он не вел. В дальнейшем, на втором этапе своего творческого пути (1917-1924) Жумабаев стремится отказаться от стереотипов в своем мировоззрении. Он занимается журналистикой, работает на ниве просвещения, издает в 1922 году труд под названием "Педагогика". Магжан некоторое время был редактором газеты "Бостандык туы" ("Знамя свободы"), издававшейся в Омске, а с 1921 года - в Петропавловске.
Напряженный и творчески плодотворный период жизни Жумабаева связан с переездом в 1922 году в Ташкент, где он создает поэму "Батыр Баян", цикл стихов о Туркестане, статьи об Акан-Сери, Бухаре-жырау, Абубакире Диваеве. Он сотрудничает с газетой "Ак жол" и журналом "Шолпан". Здесь же, в Ташкенте, а также в Казани в 1922-23 годах один за другим выходят в свет два сборника стихотворений Жумабаева, в которых проявились отличительные черты его дарования. Магжан принадлежит к тому поколению поэтов, которые первыми в регионе Средней Азии и Казахстана воссоединили два потока духовного развития народов Востока и Запада. Он жадно следил за мировым литературным процессом, стремясь попасть в струю художественных течений современности. Подобно западным и русским символистам Жумабаев пытался заглянуть в "запредельный мир", где по его глубокому убеждению, таятся истинные идеи, он старался сосредоточиться исключительно на переживаниях, заменить образ символом.
В этот же период взлета начинается волна обвинений в национализме, пантюркизме, самолюбовании. Эти наветы продолжались и в период его учебы в 1923-26 годах в Московском литературно-художественном институте, возглавляемом В.Брюсовым, который высоко ценил талант казахского поэта. Параллельно Магжан работал в Московском Восточном издательстве. Летом 1927 года он возвращается на родину и занимается преподавательской деятельностью в Петропавловске, Боровом. В это время он создает ряд патриотических стихов, воспевающих новую жизнь. Жумабаев принимает активное участие в создании литературы для детей, пишет учебники.
В 1929 году по ложному обвинению Жумабаева осудили на 10 лет лишения свободы, он отбывал наказание на Севере, затем в 1935 году благодаря ходатайству М.Горького был освобожден досрочно. Однако, пребывание на свободе длилось недолго. Проработав учителем русского языка и литературы в средней школе, Жумабаев по приглашению С.Сейфуллина прибыл в Алма-Ату. 30 декабря 1937 года по злостному навету поэт вновь подвергается аресту. В ежовских застенках 19 марта 1938 года Жумабаев был расстрелян. В издании "Шыгармалары" ("Произведения"), подготовленном Институтом литературы и искусства Казахской Академии и вышедшем в свет в 1989 году, имеется приложение, содержащее статью Ж.Аймауытова о поэтике Магжана Жумабаева. Статья представляет собой текст выступления в 1923 году перед студентами Ташкента. Оценивая творчество Магжана, Аймауытов пытается защитить его, каким-то образом снять с поэта обвинения в самолюбовании, созерцании, идеализме, преклонении перед стариной и т. п. Печать времени на статье Аймауытова о Жумабаеве имеет не только негативный привкус.
Показывая, что гнет царизма не мог не пробудить в душе Магжана национального самосознания, Аймауытов относит его бурный рост к 1914-1915 годам. После Февраля творчество Жумабаева пронизывается гражданской ответственностью писателя перед народом. Его потрясает чувство безысходности. Переходя к чисто художественной оценке творчества Жумабаева, Аймауытов говорит: "Легкости, прозрачности стиха, его гармоничного воздействия на слух, изящества в оборотах, умения одним словом нарисовать картину стремился добиться и Абай, но никому не удавалось достичь такого словесного совершенства, какого достиг Магжан". И далее продолжает: "Какие ценности вечны, необманчивы, чисты в своей сути? Это природа. Природа, любовь, красота - вот нетленные ценности, которые поэты с незапамятных времен воспевают, перед чем они преклоняются, в чем находят отраду. Этому закону поэтического творчества следует и Магжан". В общем, Аймауытов характеризует Магжана как великого национального поэта. Его сила в том, что он ведет за собой подражателей, учеников, создал целое направление, школу.
"Среди современных поэтов большинство не могут уже писать, не заимствуя формы или внутреннего стихотворного строя Магжана. Кто бы ни писал, не может избежать того, чтобы не взять чего-нибудь из словесного массива Магжана. Даже не хочет сознательно взять, как бы против своей воли берет у него. Почему? Красивое, ладное, сильное, готовое слово само как бы подготовлено к тому, чтобы попасть на язык. Поэтому поэты, которые не возлюбили Магжана, все-таки следуют стилю Магжана, технике выражения. Если посмотреть, критически оценить тех поэтов, которые выступают прямо против Магжана, то можно увидеть, что они пользуются уже выработанными им формами. Те, которые раньше были наставниками Магжана, ныне, когда пишут, испытывают влияние своего ученика. Другими словами, на ниве поэтики после Абая внес новые формы, повел за собой учеников, создал школу как поэт вне сомнения Магжан. Именно он разнообразил после Абая размеры стиха".
В целом же, как поэт Жумабаев - мастер интимной лирики. Он боготворит дар любви как неземное счастье и радость. Он живописует саму страсть, ее яркую вспышку и бурное течение. Такие его стихотворения как "Мое желание", "И меня ты, смерть, убаюкай", "Люблю", "Эй, Сарсембай", "Темная буревая ночь" составили сокровищницу казахской поэзии. Отдавая дань символизму, Магжан подобно другим представителям этого направления сделал много полезного для развития литературы.
Литературное наследие Магжана Жумабаева выдержало испытание временем, оно органически вошло в историю казахской поэтической культуры, составив наряду с творчеством других классиков ее неотъемлемую часть.
Отправлено: 28.02.08 19:11. Заголовок: Звезда Магжана Магж..
Звезда Магжана Магжан Жумабаев принадлежит к блестящей плеяде казахских интеллигентов, которые, являясь провозвестниками нового времени, оказали огромное, сродни ренессансному, влияние на формирование национального самосознания. Ахмет Байтурсынов, Жусупбек Аймауытов, Миржакып Дулатов, Магжан Жумабаев — это, по определению Рымгали Нургалиева, «вершины возвращенной литературы», сияющие у истоков отечественной науки и культуры. Сочетая в своем творчестве традиции фольклора, высокий пафос поэзии жырау и акынов с современными веяниями западноевропейской, русской литературы, являясь преемниками великого Абая, они утверждали идеи гуманизма и свободы. У каждой эпохи своя поэзия, свой голос. Время увлекает за собой каждого, хочет он того или нет, определяя и образуя его. И каждое новое произведение великого поэта таит в себе высокий замысел времени. Эпоха, в которую суждено было родиться Магжану, великому казахскому поэту, была переломной, породившей небывалые до тех пор исторические катаклизмы, духовные и экономические кризисы. Но даже в период, когда под влиянием трех революций, политических переворотов, общественно-социальных изменений переменился голос многих писателей и поэтов, Магжан сохранил верность своему призванию, не поддавшись конъюнктуре времени, заняв по оригинальности своих взглядов, глубине и смелости мышления особое место в истории казахской культуры. Не случайно спустя годы другой выдающийся поэт — Гафу Каирбеков, воздавая должное гению своего предшественника, назовет его поэтом планетарного масштаба, потому что Магжан Жумабаев, вобрав в себя глубокий и трагический смысл эпохи, в ее художественном воплощении опередил свое время, свою среду. Думается, необыкновенная востребованность его творчества в наши дни заключается в том, что Казахстан третьего тысячелетия и двадцатых годов прошлого века имеет общие цели — обретение подлинного суверенитета, подлинной свободы личности.
Большое влияние на формирование мировоззрения Магжана Жумабаева оказывали просветительские взгляды и деятельность первого казахского ученого, географа, этнографа Чокана Валиханова, выдающегося казахского поэта и мыслителя Абая, первого педагога Степи Ибрая Алтынсарина... «Капля, по которой узнают вкус океана», — писал когда-то Ануар Алимжанов о Чокане, говоря о значимости его подвига, о месте его в истории развития казахской нации. Представители казахского ренессанса на заре ХХ столетия также явились ядром, в котором сконцентрировалась сила и дух народа, его мощь и величие. В страшные годы сталинских репрессий их имена были преданы забвению, и лишь в годы независимости Казахстана стало возможным возвращение и постижение их бесценного наследия.
Магжан Жумабаев был одним из образованнейших людей своего времени, и его творчество не случайно стало одним из идейных источников политической программы Алаш-орды. Как отмечают современные историки, возникновение алашординского движения, оформление его в политическую партию, принятие партией политической программы борьбы за создание независимого казахского государства во многом было подготовлено и определено идейным содержанием творчества казахской интеллигенции начала ХХ века. Магжан Жумабаев так же, как и Мухтар Ауэзов, Ахмет Байтурсынов, Миржакып Дулатов и другие идейные вдохновители Алаш-орды, видел свое предназначение в создании новых ценностных отношений между людьми, новой модели национального характера, соответствующих новым общественным отношениям.
Американская исследовательница Брилл Олкотт в книге «Казахи», изданной в 1986 году, пишет о том, как стало возможным зарождение идеи создания независимой республики, которую она называет «казахским национализмом»: «Ослабление цензуры, которая последовала после революции 1905 года, вызвало широкую циркуляцию взглядов новой группы более молодых и более четко выражавших свои мысли писателей, которые были более критичными к русскому правлению... Молодое поколение казахов, впитавшее западную философскую и политическую мысль и оказавшееся под влиянием русских революционных течений, начало поддерживать казахский национализм».
Один из этих представителей молодого поколения казахов Магжан Жумабаев принимает активное участие в создании партии «Алаш», становится членом областного комитета правительства Алаш-орды, кандидатом в депутаты Учредительного собрания, членом комиссии по составлению учебников для казахских школ.
Иоганн Эккерман, биограф Гете, в своей книге «Разговоры с Гете», вспоминал слова гениального немецкого поэта о том, что если убеждение крупного писателя проникает во все его творения, душа этих творений становится душой народа. Пожалуй, именно в глубочайшей близости к народному духу заключается феномен необычайной популярности и востребованности поэзии Магжана, высокой оценки его творчества современниками и представителями последующих поколений. Еще при жизни имя поэта было хорошо известно не только в Казахстане, но и в Башкортостане, Узбекистане, Кыргызстане, Татарстане. В своих статьях его современники татарин Галымжан Ибрагимов, узбеки Фитрат, Чулпан, кыргыз Касын Тыныстанов, башкир Сайфи Кудаш раскрыли основные черты поэтического творчества Магжана Жумабаева. Но исследование Жусупбека Аймауытова «О поэтическом творчестве Магжана» до сих пор является непревзойденным эстетическим достижением в магжановедении.
Жусупбек Аймауытов, называя Магжана «поэтом собственных переживаний», пишет, что до Февральской революции он избегал всего, что было связано с общественными потрясениями. После революции, отмечает автор статьи, Магжан почувствовал возможность обретения свободы, с воодушевлением принял идеи революции. Но все мечты о свободе закончились для Магжана и его соратников с приходом Колчака в Сибирь. Потом грянула Октябрьская революция. «Прежние идеалы рассеялись, как туман, превратились в прах, и Магжан оказался на перепутье. Казахская степь стала местом сражения белых и красных». Гражданская война принесла разруху, потом была объявлена продразверстка, коллективизация, раскулачивание. Страшные испытания выпали на долю народа, и вместе с народом переживает годы невзгод и лишений поэт.
Жусупбек Аймауытов, говоря о трагедии Магжана, указывает на то, что, неудовлетворенный повседневной жизнью, он не верит в счастливое будущее казахов. «Чем жить и видеть страдания своих соплеменников, лучше покончить счеты с жизнью». Автор статьи относит Магжана к последним романтикам уходящей эпохи и заключает, что Магжан не из числа поэтов-пророков, которые ведут за собой толпу. «Сила Магжана — в его тончайшем лиризме, интимности, яркости поэтических образов, изяществе слога в необычайно чистой, как жемчужная нить, мягкой, как пух, мелодичности строф. Такого проникновения в мир сердечных отношений до Магжана казахская поэзия не знала».
Жусупбек Аймауытов писал эту статью в 1923 году к тридцатилетию поэта, и неведомо было ему, какие страшные испытания обрушатся в скором времени на всех тех, кто представлял духовную элиту казахской нации, ее цвет и гордость. Во второй половине 20-х годов, вопреки решению ВЦИК от 4 апреля 1919 года об амнистировании руководителей буржуазно-националистической партии «Алаш» и правительства Алаш-орды, в Казахстане почти всех представителей старой интеллигенции вынудили отойти от активной общественно-политической деятельности. Первый секретарь крайкома Казахстана Голощекин сказал в октябре 1930 года на торжественном заседании, посвященном 10-летию советского Казахстана: «Тактической задачей партийных органов было использовать национальную интеллигенцию, приблизить ее к себе... и это дало возможность перейти к такому периоду... когда мы сможем отбросить своих временных союзников». «Временные союзники», в числе которых был и Магжан, стали объектами организованной травли в печати.
В обстановке бесконечных нападок Жумабаев приезжает в 1927 году в Кзылжар и работает непродолжительное время в совпартшколе и педтехникуме. И с этого времени начинается новый, трагический этап в жизни великого поэта — борьба за выживание. В архиве Северо-Казахстанской области нами найдены списки преподавателей педтехникума, среди которых значится и фамилия Магжана. При своих обширных профессиональных знаниях и внушительном педагогическом опыте он имел нагрузку всего лишь 6 часов в неделю практических занятий по казахскому языку. И, несмотря на такое оскорбительное отношение к себе, он самозабвенно отдается работе.
Бывший студент педтехникума Ибраев Омирбай Ибраевич, вспоминая годы учебы, с восхищением говорит о широте интересов своего учителя, о таких его человеческих качествах, как тактичность, доброжелательность. Студенты готовились к семинарам по учебнику Жумабаева «Педагогика», который впервые увидел свет в 1922 году и имел большой успех и признание современников.
Уникальность этого труда Магжана Жумабаева не только в том, что выполнен он выдающимся казахским поэтом-новатором, но и в том, что он представляет собой жанр педагогического трактата, сочетающего в себе основы педагогической теории, публицистики и беллетристики, напоминая по форме и содержанию педагогический роман представителя французского просвещения XVIII века Жан-Жака Руссо «Эмиль, или О воспитании». Автор «Эмиля» обосновывал свои идеи, по его собственному признанию, «больше на воображении», и поэтому художественный язык дал ему возможность представить воспитание как искусство.
Магжан же имел ко времени написания своего труда определенный практический опыт работы в высшей и средней школе и профессиональное образование. В предисловии к книге Жумабаев писал: «Критически осмысливая все, что было написано учеными, я отбирал те идеи, которые созвучны жизни казахов и их можно использовать в нашей практике». В своих взглядах на воспитание Жумабаев следует педагогическим установкам Руссо, который считал, что ребенок от природы добр и совершенен, что все плохое в нем — результат неправильного воспитания.
«Все, что выходит из рук творца, — хорошо, все вырождается в руках человека» — такими словами начинает свой роман Жан-Жак Руссо. Магжан Жумабаев, развивая эту мысль, приводит в доказательство иранскую пословицу: «За преступление, совершенное воспитуемым, должен нести заслуженную кару воспитатель». Формируя перспективы воспитания человека новой формации, Жумабаев видел их прежде всего в неотрывной связи с духовно-нравственными традициями народа.
Само время востребовало эти мысли основоположника отечественной педагогики. Ведь ключом к решению задач современной школы являются принципы исторической преемственности, сохранения национальной культуры в формировании нового мировоззрения, о чем напомнил в своем Послании народу Казахстана Президент Назарбаев, призвав создать национальную программу «Культурное наследие». Созданная Магжаном Жумабаевым модель национальной школы содержит в себе лучшие традиции воспитания, имеющиеся в казахской культуре, и вместе с тем отвечает современным требованиям, исключая крайности узконационального и классового подходов, определяя целью воспитания человека как уникального явления.
Сочетание литературного творчества с научно-педагогической, учебно-методической деятельностью обнаруживает многогранность таланта Жумабаева, энциклопедичность знаний, что, по определению доктора педагогических наук, профессора Жарикбаева, «редкое явление, свойственное только очень талантливому, гениальному человеку». Сияющей вершиной возвышается в ряду возвращенных имен имя Магжана — величайшего поэта мирового уровня, создавшего волшебный мир неповторимых, небывалых до него поэтических образов; мир возвышенный, романтичный, совершенно непохожий на все прежнее и нынешнее в казахской литературе. И не случайно, наверное, в годы нашей недавней истории, когда у людей отняли все подлинные святыни, заменив их грубыми социальными мифами, Магжан Жумабаев, строки его бессмертной поэзии были для многих святыней, оберегающей живую душу.
Земляк поэта, житель села Сартомар Габиден Аканов, до преклонных лет читавший своим детям и внукам стихи Магжана, рассказывал о том, как впервые увидел поэта. Жажекен, как называли любовно Магжана в семье, после долгого отсутствия приехал к родителям вместе со своей женой, красавицей Злихой. Для аульной детворы его приезд был настоящим праздником. В белом чесучовом костюме, с изящной тростью, невысокий, с копной кудрявых смоляных волос Магжан сидел в окружении аксакалов, записывая в блокнот их рассказы. А под вечер шел с мальчишками на берег Сасыкколя, просил их достать камешки со дна озера и, держа их на ладони, говорил: « Запомните, дети, этот запах! Так пахнет ваша земля, так пахнет ваша родина». К сожалению, прежнего Сасыкколя, воспетого поэтом, уже почти нет, нет и мальчишек, достающих со дна камешки, но передалась нам, живущим в третьем тысячелетии, огромная любовь поэта к родной земле, боль и тревога за ее будущее, запечатленная в стихах.
Пастернак когда-то предостерегал поэтов от предсказаний своей собственной смерти. «Человек, — писал он, — говоря о смерти, сам себя ведет к предсказанному». В истории литературы есть множество примеров, подтверждающих его правоту. Вспомнить хотя бы трагическую гибель Николая Гумилева, предсказанную им в точности до деталей задолго до смерти. Или письмо-завещание Мухтара Ауэзова, написанное им за 35 лет до кончины. В поэзии Магжана немало строк, в которых он как бы спешит к смерти, ждет встречи с ней, предчувствуя свой скорый конец.
Известно, что еще во время учебы в Москве, в 1925 году, Магжан задумывает создать литературную организацию «Алка». В проекте программы «Ступени», которую поэт называл идеологической платформой организации, в четкой и лаконичной форме изложены были цели и задачи организации, определены принципы деятельности ее членов. Так, главным в литературном творчестве автор «Ступеней» считал отражение нравственного облика человека нового времени, которое невозможно без осознания человека как высшей ценности на земле, без глубокого знания народной жизни. Проект программы был разослан нескольким адресатам, в том числе и Ауэзову, который, правда, не вошел в организацию, и без того преследуемый новой властью.
Когда в 1929 году началась первая волна арестов, одной из первых жертв стал Магжан Жумабаев, обвиненный в создании подпольной антисоветской организации «Алка» и сосланный в Карелию на 10 лет. В 1930 году по ходатайству Е. Пешковой, жены Горького, поэта освобождают, но ненадолго. Проработав несколько месяцев учителем русского языка и литературы школы имени Пушкина в Петропавловске, Магжан уезжает в Алма-Ату, где вскоре ему предъявят обвинение в шпионаже против Родины, и он будет расстрелян. В архивах НКВД сохранилось заявление Магжана Жумабаева на имя народного комиссара республики, в котором он признается в том, что занимался шпионской деятельностью в пользу Японии с 1919 года. Сомнений в том, что Магжан оговорил себя, нет. Дело было сфабриковано заранее, и текст публичного заявления тоже был предварительно отредактирован.
Когда Магжан уходил в последний раз из дома, он сказал жене: «Знай, я ни в чем не виноват. Я должен вернуться. Если же не вернусь, значит, волчонок съел волчицу». Раздумывая над этими словами, мы, сегодняшние почитатели его таланта, понимаем всю горечь иносказания поэта, верившего, что правда восторжествует, осознающего, что для этого нужны жертвы и что волчонок-история никогда не победит время.
Сидя в тюрьме и ожидая приговора, Магжан передал на волю последний свой завет, в котором были такие строчки:
Пусть останутся живы стихи,
Как фигурки оленей
На мазарах столетних.
Аксакалы из Сартомара рассказывали, как после расстрела Магжана по селу ходил милиционер и, угрожая арестом, собирал сборники стихов поэта, а потом сжег их у всех на виду. Но, как известно, «рукописи не горят», и звезде Магжана суждено было вновь зажечься в небе уже независимого Казахстана. С волнением знакомишься с рассказом Татьяны Павловны Нестеровой, бывшей ученицы школы имени Пушкина, которая лишь через много лет узнала о трагической гибели учителя русского языка и литературы, вдруг в середине года уехавшего, как объяснил ученикам директор школы, в Алма-Ату. Всю свою жизнь Татьяна Павловна думала о нем, как о живом, вспоминала, рассказывала, каким он был сердечным, добрым, непохожим на остальных учителем. Воспоминания и рассказы о Магжане Бекеновиче помогали ей выжить и сохранить живую душу в самые тяжелые и страшные годы лихолетья.
И Габиден Аканов, и Татьяна Нестерова, и тысячи, тысячи других людей, однажды причастившись к чистому роднику поэзии Магжана, сохранили в своих сердцах любовь к великому слову поэта, бессмертному на все времена. В каждой минуте своей жизни, в каждом камешке, поднятом со дна Сасыкколя, в каждом звуке он чувствовал, ощущал дыхание времени, видел великий вселенский смысл. И потому он любил жизнь во всех ее проявлениях, во всем, что его окружало. И точно так же, как известны миру Михайловское — Пушкина, Ясная Поляна — Толстого, Шахматово — Блока, Константиново — Есенина, Тарханы — Лермонтова, должны стать центром духовности, местами паломничества любителей поэзии и искусства Жидебай — Абая, Алтынемель — Чокана, Сартомар — Магжана. И для нас, живущих в третьем тысячелетии, имеющих счастливую возможность открыть для себя замечательное наследие Магжана, главным должно стать приобщение к величайшему Слову гениального поэта, к волшебному миру его художественных образов, который служит источником вдохновения, укрепляет веру нации в ее величие, пробуждает благородные, светлые устремления и зовет к добру и справедливости.
Освальд Шпенглер, автор знаменитого труда «Закат Европы», весьма популярного во времена Магжана, писал: «Гений представляет собой творческую силу, священную искру индивидуальной жизни, которая загадочным образом вспыхивает и потухает в потоке поколений, а затем вдруг возгорается через столетия». Гению Магжана уготована была такая же участь: вспыхнуть яркой звездой на небосклоне, ослепить блеском своего таланта все окружающее и угаснуть, чтобы более чем через полвека разгореться вновь — и теперь уже негасимо.
Раушан КОШЕНОВА, кандидат педагогических наук, ст. научный сотрудник кафедры философии и методологии наук АГУ имени Абая
Отправлено: 03.06.08 10:25. Заголовок: Судьба поэта В этом ..
Судьба поэта В этом году отмечается 115-летие со дня рождения поэта и общественного деятеля, одного из членов партии «Алаш» Магжана Жумабаева.
Сейчас имя этого человека неизменно сопровождается эпитетом «гениальный», Магжановские чтения проходят не только на его родине в Северном Казахстане и не только в республике, но и за ее пределами. К 110-летию поэта инициативная группа выпустила сборник «Пророк», куда вошли лучшие стихотворения и поэмы в переводах известных поэтов Казахстана и России. Ныне идут разговоры о выпуске на русском с дальнейшим переводом на другие языки двухтомника Магжана Жумабаева. Но если «Пророк» выходил на частные средства, то двухтомник, по мнению руководителя инициативной группы издания Есенгельды Мукыжанова, возможен только при участии государства.
Поэт Бахытжан Канапьянов имел к выходу «Пророка» самое непосредственное отношение как переводчик и издатель.
— Это был первый крупномасштабный проект по популяризации поэзии Магжана. Конечно, не все однозначно хорошо в этих переводах, нас поджимало время — хотелось успеть к 110-летнему юбилею, но тираж в четыре тысячи экземпляров быстро разошелся. «Пророка» спрашивали и продолжают спрашивать и россияне, и сами казахстанцы. Очень жаль, что в однотомник не вошли литературоведческие статьи поэта, посвященные творчеству Ахана-серэ, акына Базара и рано ушедшего из жизни поэта Бернияза Кулеева, а также высокохудожественная проза Жумабаева — например, экранизированная режиссером Болатом Шарипом повесть «Грех Шолпан», и другие.
Многие из поклонников творчества Магжана ставят его в один ряд с Абаем, а кто-то даже считает, что ученик (Магжан) превзошел учителя (Абая).
Я не оспариваю величие Абая, который был, образно говоря, первым нашим университетом, — продолжает Бахытжан Канапьянов. — Он ведь, по сути, для казахов то же самое, что для русских — Ломоносов. Но мне хотелось бы обратить внимание на характеристику, которую еще в 1927 году дал творчеству Магжана Мухтар Ауэзов: «После него (Абая) люблю Магжана. Люблю его европейское естество и блеск поэтической мысли. Рожденный в среде казахских поэтов аульного уклада жизни, он своим внеземным обаянием и своим умом достиг высот европейской культуры, храма мировой поэзии. ...Я не уверен и очень сомневаюсь в том, что каждый из нас, кроме него, останется в литературе».
Слова, сказанные великим Мастером казахской словесности, находят подтверждение в наши дни. Магжана издают сегодня и на казахском, и на русском языках, его проза экранизируется, защищаются кандидатские и докторские диссертации, посвященные его творчеству.
Но этого мало. Творчество Магжана должно пройти через сердце читателя. Только так можно увидеть образы, созданные им. Но многие, к сожалению, зацикливаются на чисто внешних фактах биографии поэта: на том, что Магжан был активным членом Алаш-Орды, затем подвергся репрессиям и был расстрелян. А ведь его творчество нисколько не потеряло своей актуальности и сейчас. Три программных стихотворения Магжана — «Восток», «Огонь» и «Пророк», написанные в начале 20-х годов прошлого столетия, перекликаются с днем сегодняшним.
Люблю такие строки из «Огня»: «Так вспыхни, яростью горя,/ Огонь мой, Солнце,/ Ведь не зря/ Во мне взошел костер бунтарства./ Лети на Запад!/ Двинусь я/ На Запад тоже, в те края,/ Где правят алчность и коварство./ Лизнешь ты жаром на бегу,/ Я поцелуем обожгу/ Коварных, алчных./ Мы обнимем/ Бездушный камень городов,/ Детей ненасытимых кров / И поглядим, что будет с ними».
Становление Магжана как поэта проходило под влиянием поэзии Абая и Махамбета. В написанном в ранней юности стихотворении «Великому хакиму Абаю» он называет своего великого предшественника и учителя «царем поэтов», и в то же время легко, органично и навсегда воспринимает поэзию поэта-бунтаря Махамбета. Пройдя две эти школы, он, тем не менее, остается самим собой — поэтом ХХ века Магжаном Жумабаевым.
Когда в 1912 году в Казани вышел его первый поэтический сборник «Шолпан», то многим, кто интересовался литературой, стало ясно, что в мир поэзии пришел большой талант. Имя 19-летнего Магжана было на слуху в литературных кругах Омска, Ташкента, Оренбурга, Петропавловска, Семипалатинска... И кто бы мог тогда подумать или предвидеть, что юного поэта, столь блестяще начинающего свой путь в большую литературу, ждет трагическая судьба — Бутырки, Соловки и расстрел.
Но до этого в его жизни произойдет еще много событий: учеба в Омской учительской семинарии, вступление в партию «Алаш», работа в газете, преподавание в Казахско-кыргызском институте...
В 1923 году по приглашению народного комиссара просвещения Анатолия Луначарского Магжан приехал в Москву преподавать восточные языки в Коммунистическом университете трудящихся Востока, а заодно учиться в Высшем литературно-художественном институте, которым руководил Валерий Брюсов. Он сказал о Жумабаеве: «Высокая поэтическая одаренность. Это от природы... плюс глубокие знания математики, музыки, изобразительного искусства».
В 1927 году Жумабаев, завершив учебу, вернулся на родину, а через два года был арестован и осужден на десять лет. Благодаря многочисленным ходатайствам Максима Горького и его жены Екатерины Пешковой в 1936 году поэт был освобожден. Но через год началась очередная волна сталинских репрессий, и он вновь был арестован. Магжана, знавшего о Японии только то, что это Страна восходящего солнца, вынудили признаться, что он «японский шпион», и 70 лет назад, в 1938 году, он был расстрелян.
А настоящей и единственной виной была большая одаренность, возвышающая его над многими современниками, считает Бахытжан Канапьянов. Лучше всего об этом сказал поэт Кадыр Мырзалиев: «Нетрудно было все перевернуть, и стихи, полные возвышенных и земных чувств, превратить в сладострастие; рожденные любовью к своему народу — в национализм или, если угодно, в пантюркизм... В 30-е же годы одного пункта, одного вопроса из перечисленных выше было предостаточно, чтобы уничтожить человека».
Имя Магжана народ свято хранил в своей памяти. Достаточно сказать, что его имя давали новорожденным детям многие представители интеллигенции второй половины ХХ века, но, что интересно, «водораздел новой эпохи» между поэтами и писателями, которые приняли революцию и не приняли, исчез под давлением Молоха с названием «сталинские репрессии». Их не избежали ни революционер Сакен Сейфуллин, ни алашординец Магжан Жумабаев, который прожил всего 45 лет. Много это или мало? Любопытную, возможно, даже спорную точку зрения высказал по этому поводу Бахытжан Канапьянов:
— Я всегда разделял творческих людей: есть поэты судьбы, а есть судьба Поэта. Так вот, судьба Поэта — это Магжан Жумабаев или, например, Пушкин. Поэты судьбы могут быть по-своему талантливы, но все же главное их предназначение, на мой взгляд, — оттенять своим долголетием судьбу Поэта.
Все даты в формате GMT
6 час. Хитов сегодня: 84
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума