2011 год в Казахстане проходит под знаком празднования 20-летия независимости. Намечены праздничные мероприятия, подводятся итоги, страна готовится вступить в третье десятилетие независимого развития. Пришло время осмыслить феномен государственной независимости Казахстана, причем как в историческом, так и в общественно-политическом контексте.
Ценность независимости и права народов на самостоятельное развитие признано международным правом. Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам от 14 декабря 1960 г. признает, что подчинение народов иностранному влиянию, доминированию и эксплуатации противоречит основным правам человека, противоречит Уставу ООН, и как результат, является препятствием к поддержанию мира во всем мире.
Составной частью процесса деколонизации является сохранение культурной самобытности территорий, что включает и сохранение исторической топонимики. Вопросы переименования городов, населенных пунктов, улиц и других объектов находится в поле зрения руководства Казахстана с первых лет независимости. В законе «Об административно-территориальном делении Республики Казахстан» от 8 декабря 1993 г. предусматривалось создание при правительстве Ономастической комиссии, целью которой должно быть «упорядочение работы по наименованию и переименованию административно-территориальных единиц и уточнение транскрипции их названий» [1].
Право изменения названий областей, районов, городов принадлежит президенту Казахстана, который должен принимать это решение на основе заключений Ономастической комиссии и мнения жителей соответствующих территорий. И президент считает, что «вопросы ономастики будут всегда находиться в центре внимания руководства страны. И здесь нечего робко оглядываться по сторонам. Названия, доставшиеся нам в наследство от колониальных времен, затрагивающие напрямую честь и достоинство нашего народа, не соответствующие давним историческим наименованиям местности, звучащие режущим ухо диссонансом, – необходимо менять» [2]. На одной из встреч с населением, он заявил: «В последнее время в среде казахской интеллигенции все чаще озвучивается вопрос о переименовании казахстанских городов Петропавловска и Павлодара. На фоне смены названий Ленинграда, Сталинграда, Ульяновска – такой подход правомерный. Необходимо его обсудить с депутатами маслихатов на местах, с представителями местной исполнительной власти. Это – вопрос, решаемый вместе с народом» [3].
В целом, переименования городов – обычный процесс в ходе изменения международно-правового статуса стран, в том числе, в ходе создания и распада империй и деколонизации прежних колоний.
Россия, а после нее и Советский Союз активно занимались переименованием городов. Так, азербайджанский город Гянжа в 1804 году после присоединения к России был переименован в Елизаветополь, а в 1935 - в Кировобад, ногайский Котур-Оглы в 1830 году – в Ново-Ногайск, а в 1842 году – в Бердянск, Аккерман в 1918 году – в Четатя-Албе, а в 1944 г. – в Белгород-Днестровский. Инкерман в 1976 году был переименован в Белокаменск, а крымский Карасубазар в 1944 году получил название Белогорск. Активные переименования коснулись немецких городов Восточной Пруссии, ставшей после 1945 года Калининградской областью. Кенигсберг стал Калининградом, Людвигсорт – Ладушкиным, Нейкурен – Пионерским.
Обычной практикой были переименования городов в странах Восточной Европы. В Болгарии турецкий город Хаджиоглу Пазарджик в 1882 году был переименован в Добрич, в Польше немецкие города Данциг и Бромберг были переименованы в Гданьск и Быдгощ, в Эстонии немецкий Аренсбург в 1917 году стал называться Курессааре, а с 1952 г. – Кингисепп. Немецкий Динабург на территории в 1656 году был захвачен Россией и переименован в Борисоглебск, в 1667 году вновь стал Динабургом, с 1893 года получил название Двинск, в независимой Латвии в 1920 году стал называться Даугавпилсом.
Особенно много переименований было в Чехии после получения ею независимости в 1918 году. К этому времени все более или менее крупные населенные пункты носили немецкие названия, многие города были основаны немцами, в прессе тех лет муссировались следующие тезисы – славяне не имели своих городов, они «неисторический» народ, вся промышленность и городская культура имеют немецкое происхождение и т.п. Тем не менее, все немецкие названия в Чехии были заменены на славянские - Адамшталь стал Адамовым, Ауссиг - Усти-над-Лабем, Аустерлиц - Славков-у-Брна, Бенешау – Бенешовым, Боденбах – Дечиным, Брюкс – Мостом, Брюн – Брно, Брюннлес - Брничком, Будвайс - Ческе Будейовицем, Виттингау – Тржебонем, Гайерсберг – Летоградом, Нойтитшейн - Нови-Йичиным и т.д.
Аналогичные процессы происходят по всему миру. В Конго основанный бельгийцами и названный в честь короля Лепольда Леопольдвиль в 1971 году был переименован в Киншасу. В независимом Зимбабве английский город Солсбери в 1982 году был переименован в Хараре. Голландская Батавия в Индонезии, названная в честь предков бельгийцев – батавов была переименована в 1942 году в Джакарту.
В 90-х годах в Индии был переименован ряд крупнейших городов, основанных англичанами еще в XVII – XVIII вв. Англо-португальское название Бомбей (Хороший залив) в Индии в 1995 году было заменено на Мумбаи, в честь индуистской богини. Основанный англичанами Мадрас в 1996 году был переименован в Ченнаи, Форт Уильямс, он же Калькутта, в 2001 году был переименован в Колкату.
Таким образом, процессы переименований городов, местностей, улиц в Казахстане не являются чем-то уникальным и не противоречат ни международному праву, ни международно-правовой практике. Действительно, такие города Казахстана как Петропавловск и Павлодар возникли как русские крепости, но казахи все годы существования Петропавловск называли не иначе, как Кызылжар. Данное название употреблялось параллельно официальному в 20-х годах XX века, в советское время был начат процесс юридического оформления переименования, однако, по неизвестным причинам он был прерван на этапе согласования в Москве.
Не секрет, что Россия, присоединив различными методами от подкупа местной знати до прямого завоевания казахские земли и Среднюю Азию, стремилась к русификации своих колоний. В честь своих завоевателей в последней трети XIX века Ак-Мечеть была названа Перовском, Шымкент – Черняевым, а Маргелан – Скобелевым. До сих пор в некоторых кругах казахстанского общества живуч миф о том, что русские войска пришли в Казахстан для защиты кочевников от внешних угроз, для «цивилизирования» казахов и других народов Центральной Азии.
Однако, у процесса «ономастической деколонизации» есть и другие аспекты, связанные с проблемами сохранения исторического культурного наследия колониальной эпохи. Непреложным фактом остается сосуществование казахов и русских на одной территории на протяжении более столетия, а в отдельных регионах страны – более трехсот лет. В Казахстане и Центральной Азии сложилась своеобразная культура колониального периода, нашедшая свое выражение в архитектуре, живописи, литературе, языке, этнографических особенностях отдельных групп населения. Сохранение культурного своеобразия в современном обществе стало оцениваться как высшее достижение цивилизации. Историческая топонимика также является элементом культуры, требующим бережного отношения.
При обсуждении вопроса о переименовании того или иного населенного пункта необходимо принимать во внимание и то, каким образом данное решение повлияет на сохранение культурного фона, сохранение культурного своеобразия казахстанского общества в целом и отдельных его сегментов, сохранение межэтнического диалога.
Есть один важный момент, о котором необходимо помнить – и апологеты Российской империи и их современные последователи постоянно переводят вопросы борьбы казахов за независимость из политического русла в межэтническое. Борьба с императорской Россией в их трактовке превращается в борьбу против русских. Таким образом, как в XIX веке, так и сейчас идеологи национализма пытаются столкнуть русских и казахов.
Политическая элита царской России всегда рассказывала своим подданным, какие они исключительные, богоизбранные и пользовались силами русского народа для осуществления своих целей в колониях. В результате русский человек так и оставалься преимущественно неграмотным, нищим, но преисполненным имперских амбиций. Другими словами, во всех бедах колонизированных народов виноваты не русские как этнос, потрадавшие не меньше (а иногда и больше) других, а политическая элита империи (кстати, не обязательно русская по происхождению). Отсюда следует важный вывод – деколонизация – это не сведение счетов с европейскими этносами, это не борьба против русского языка и русской культуры. Рекомендации для нормализации подобных отношений даны известным российским политиком и ученым С.Панариным, который считает, что ситуация «требует также, чтобы русскоязычные полностью преодолели свой застарелый комплекс культурного превосходства над казахами, а казахи забыли о своих исторических обидах» [4].
Независимость Казахстана – это независимость нового поколения от исторических ошибок прошлого, это освобождение казахов от комплекса неполноценности и связаных с этим исторических обид, это освобождение русских от имперских амбиций, это шанс начать писать историю нового Казахстана, основанного не на идеях национальной исключительности, а на идеях мэжэтнического сотрудничества.
1. Закон Республики Казахстан «Об административно-территориальном делении Республики Казахстан» от 8 декабря 1993 г.
2. Шустов А. Прощание с Петропавловском // Столетие. 27 сентября 2010 года
3. Романовский С. Павлодар, Кереку или Нуркент? Будут ли новые переименования в Казахстане // ЦентрАзия. 3.06.2008/ Электронный ресурс. - Режим доступа:
http://www.centrasia.ru/newsA.php?st= 1214200500
4. Панарин С.Русскоязычные у внешних границ России: вызовы и ответы (на примере Казахстана) // Русский архипелаг. Сетевой проект «Русского мира» / Электронный ресурс. - Режим доступа:
http://www.archipelag.ru/ru_mir/rm-diaspor/russ/russian-speaking/ 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума